Лицо в темноте - Страница 120

120

Удивилась она и тому, что вдруг поехала к дому Майкла. Был чудесный воскресный день, слишком прекрасный, чтобы проводить его в одиночестве. К тому же у нее есть весьма интересный объект для съемки.

Ухватившись за столь удобные оправдания, Эмма подъехала к дому.

Хотя автомобиль был на месте, на ее стук долго никто не отвечал, поэтому она решила, что Майкла нет дома. Только пес сначала залаял, а теперь скулил и царапался в дверь. Наконец она услышала ругань Майкла и улыбнулась.

Когда он распахнул дверь, Эмма сразу поняла, что разбудила его: припухшие, ничего не видящие глаза, натянутые второпях и не до конца застегнутые джинсы. Майкл провел рукой по лицу и волосам.

— Эмма?

— Извини, мне следовало бы позвонить.

— Что-нибудь случилось? — заморгал он.

— Нет, я просто ехала мимо.

— Заходи. — Он взял ее за руку и оглянулся. — А, черт!

— Майкл, правда, я не вовремя… — бормотала Эмма, входя в полутемную комнату. — О боже!

Гостиная выглядела так, словно в ней побесчинствовала ватага на редкость злобных эльфов.

— Тебя ограбили?

— Нет.

Майкл еще не настолько проснулся, чтобы беспокоиться о приличиях. Взяв Эмму за руку, он потащил ее на кухню. Пес лаял и носился вокруг.

— Наверное, у тебя были гости, — решила Эмма, слегка задетая, что ее не пригласили в комнату.

— Нет. Господи, умоляю, сделай так, чтобы здесь нашелся кофе, — бормотал Майкл, открывая ящики буфета.

— Вот. — Она вытащила из раковины банку «Максвелл-Хауз» и пакетик чипсов. — Хочешь, я…

— Нет. Черт возьми, кофе я могу приготовить сам. Конрой, если ты не заткнешься, я завяжу твой язык узлом на шее. — Майкл поставил под нос псу пакетик чипсов, — Который теперь час?

— Около половины первого.

Майкл хмуро уставился на кофейник, который держал в руках, видимо, соображая, для чего он ему, а когда начал сыпать кофе, Эмма щелкнула затвором.

— Извини, — сказала она, увидев его сердитый взгляд. — Привычка.

Майкл отвернулся к буфету. Во рту такой привкус, словно он наелся мела, в голове еще гремит джаз, под глазами, конечно, мешки размером с бильярдные шары, и пшеничные хлопья закончились.

— Майкл… — осторожно начала Эмма. Не из робости, а от душившего ее смеха. — Хочешь, я приготовлю тебе завтрак?

— Я ничего не могу найти.

— Сядь. — Она увлекла Майкла к креслу. — Начнем с кофе. Где чашки?

— В буфете.

— Хорошо.

После непродолжительных поисков Эмма обнаружила упаковку пластиковых стаканов. Кофе оказался густым, словно грязь, и выглядел столь же аппетитным, но Майкл жадно проглотил его,. Немного придя в себя, он разглядел Эмму, инспектирующую холодильник.

Она выглядела потрясающе в короткой блузе и светло-голубых летних брюках. Волосы распущены. Такими они нравились Майклу больше всего: он мог представить, как проводит по ним рукой. Но почему ее голова в холодильнике?

— Что ты делаешь?

— Ищу, чем тебя накормить. Есть одно яйцо. Как его приготовить?

— Поджарить. — Майкл потащился за новой порцией кофе.

— Колбаса позеленела, в ней завелась какая-то живность. — Эмма достала яйцо, большой кусок сыра и горбушку хлеба. — Сковородка есть?

— Кажется, да. А что?

— Не беспокойся.

Эмма нашла сковородку и, проявив некоторую смекалку, приготовила сандвич с сыром и яичницей-глазуньей. Себе она взяла имбирное пиво и села напротив Майкла.

— Не хочу, конечно, вмешиваться в твои дела, но давно ты живешь так?

— Я купил этот дом четыре года назад.

— И до сих пор жив? Ты сильный человек, Майкл.

— Я как раз собирался здесь прибрать.

— Тебе понадобится бульдозер.

— Меня трудно обидеть, когда я завтракаю. — Он увидел, что Эмма сфотографировала пса, который заснул, обхватив лапами пакетик с чипсами. — Конрой никогда не согласится на публичный показ.

— Чувствуешь себя лучше? — улыбнулась Эмма.

— Почти человеком.

— Я каталась… решила снова взяться за работу. Я подумала, ты будешь не прочь посниматься несколько часов.

Внезапно Эмма оробела. Теперь, когда Майкл окончательно проснулся и глядел на нее, доедая приготовленный ею завтрак, все изменилось.

— Мне известно, что последние недели ты был занят.

— В одиночку расправлялся с преступностью. Конрой, ленивая дворняга, ступай принеси. — Тот, приоткрыв один глаз, заворчал. — Ступай.

Издав нечто похожее на человеческий вздох, Конрой нехотя побрел из кухни.

— Ты избегала меня.

— Извини. Ты вел себя как настоящий друг, а я…

— Если ты снова начнешь разговор про дружбу и признательность, то уволь.

Майкл взял пачку сигарет, которую пес бросил ему на колени, и встал, чтобы выпустить Конроя на улицу. Шесть месяцев он ждал и надеялся, что она придет и постучит в его дверь. Наконец она здесь, а он не может перебороть гнев.

— Зачем ты пришла сюда?

— Я уже сказала.

— Тебе захотелось общества во время съемки и ты подумала о старине Майкле?

Отставив бутылку пива, Эмма резко поднялась:

— Очевидно, мне следовало позвонить. Извини за беспокойство.

— Пришла и ушла, — задумчиво пробормотал Майкл. — Это уже стало у тебя дурной привычкой, Эмма.

— Я пришла сюда не для того, чтобы ссориться с тобой.

— Мы давно упустили подходящее время.

Майкл шагнул к ней, и Эмма отступила, что окончательно взбесило его.

— Я не Латимер, черт возьми! Мне тошно, что ты думаешь о нем каждый раз, едва я приближаюсь к тебе. Если нам предстоит борьба, то ее участниками будем только мы с тобой. И никто другой.

— Я не хочу драться.

Даже не осознав своих действий, Эмма запустила в него бутылкой. Стекло и имбирное пиво взорвались в раковине, и она, застыв на месте, слушала, как затихает шипение.

120