Лицо в темноте - Страница 44


К оглавлению

44

— Моя мать, — пробормотала Эмма, глядя на Бев.

— Блондинка в блестящем платье. Я ужасно хочу такое же. Джейн Палмер. Твоя мать, правда?

— Джейн.

Теперь Эмма обратила внимание на вторую женщину. И прежний страх вернулся, такой же реальный и панический, как и десять лет назад. Такой же ошеломляющий, как в тот раз, когда другая девочка тайком показала ей книгу Джейн «Опустошенная» с фотографией автора.

Это была Джейн. Бев дралась с ней, а рядом стоял папа. Из-за чего они дрались? Сквозь страх блеснула надежда. Возможно, папа и Бев помирились. Возможно, они снова будут жить все вместе.

Тряхнув головой, Эмма принялась за чтение.

«Представители высшего британского общества, выложившие по двести фунтов за мусс из лосося и шампанское на благотворительном обеде в лондонском „Мейфейр“, получили за свои деньги больше, чем ожидали. Беверли Вильсон, преуспевающий дизайнер и супруга Брайана Макавоя из группы „Опустошение“, живущая с мужем раздельно, выясняет отношения с Джейн Палмер, бывшей любовницей Макавоя и автором знаменитого бестселлера „ Опустошенная“.

Нам остается только догадываться о причине схватки с вырыванием волос, но, как утверждают знающие люди, былое соперничество никогда не утихало. Джейн Палмер является матерью тринадцатилетней Эммы, дочери Макавоя. Эмма Маковой, унаследовавшая поэтическую внешность отца, учится в частной школе где-то в Штатах.

Беверли Вильсон, живущая отдельно от Макавоя, была матерью его единственного сына. Мальчика убили семь лет назад, и преступление до сих пор не раскрыто.

Маковой пришел на обед со своей нынешней подругой, певицей Лори Кейтс. Хотя он лично разнял дерущихся женщин, но обменялся с Вильсон лишь несколькими словами, до того как та покинула обед с П.М. Фергюсоном, барабанщиком рок-группы. Ни Маковой, ни Вильсон никак не прокомментировали инцидент, однако Палмер утверждает, что включит его в свою новую книгу.

Видно, как говорится в одной из песен Макавоя, «былой огонь горит не угасая».

В заметке сообщалось об остальных присутствующих, приводились их замечания по поводу инцидента. Описывались наряды, язвительно говорилось о том, что было надето на Джейн и Бев и что они друг с друга сорвали. Но Эмма не стала читать дальше.

— Только представь, как они рвали друг другу платья! При всех! — Глаза Терезы восторженно светились. — Они дрались из-за твоего отца? Он просто мечта. Конечно, из-за него. Как в кино.

Придушить идиотку — значит лишь задержать ее в комнате, и Марианна решила этого не делать. Существуют другие, более тонкие способы обращения с дебилами. Хорошо, она проколет Терезе уши-лопухи. А если забудет про лед, то по ошибке, честно.

— Тебе лучше уйти. С минуты на минуту появится сестра Непорочница.

Тереза вскочила. Она не хотела портить свою безупречную репутацию.

— Заходи в десять. Я дам тебе записи, а ты проколешь мне уши. — Тереза взялась руками за мочки. — Жду не дождусь.

— И я тоже. Маленькое дерьмо, — пробормотала Марианна, когда дверь закрылась, и обняла Эмму за плечи: — Ты в порядке?

— Это никогда не кончится.

«Хороший снимок, — бесстрастно подумала она, — четкий, удачное освещение. Лица не смазаны, легко разглядеть их выражение. И ненависть в глазах матери».

— Ты думаешь, я буду как она?

— Как кто?

— Как моя мать.

— Ну, Эмма, ты же не видела ее с тех пор, как была крошкой.

— Но есть гены, наследственность и все такое.

— Чепуха.

— Иногда я бываю злой. Иногда хочу быть злой, такой, как она.

— Ну и что? — Марианна сняла пластинку Спрингстина. В любую минуту может войти сестра Непорочница и конфисковать ее. — Все иногда злятся. Потому что наша плоть слаба, а мы переполнены грехом.

— Ненавижу ее. — Сказать это вслух было облегчением, ужасным облегчением. — Ненавижу Бев за то, что не нужна ей, и папу за то, что он засунул меня сюда. Ненавижу людей, убивших Даррена. Всех ненавижу. Она тоже всех ненавидит. Это видно по ее глазам.

— Все в порядке. Иногда я тоже всех ненавижу, хотя даже не знакома с твоей матерью.

Ее слова заставили Эмму засмеяться.

— Наверное, я тоже, — вздохнула она, шмыгнув носом. — Я едва помню ее.

— Ну вот видишь. — Удовлетворенная, Марианна плюхнулась на кровать. — Если ты ее не помнишь, значит, не можешь быть похожа на нее.

Логично. А Эмме просто необходимо поверить в это.

— Я не похожа на нее.

Желая судить объективно, Марианна взяла вырезку и изучила фотографии.

— Нисколечко. У тебя фигура и цвет волос как у отца. Поверь слову художника.

— Ты действительно собираешься проколоть Терезе уши?

— А ты как думаешь? Самой тупой иголкой, какую только смогу найти. Хочешь, уступлю одно?

Эмма улыбнулась.

Глава 16

Никогда в жизни Стиви не был так напуган. Вокруг решетка, откуда-то из коридора доносится звук капающей воды. Иногда слышались голоса, шарканье ног, потом наступала тишина.

Ему просто необходима доза. Он дрожит, покрывается потом. Желудок завязался узлом, отказываясь реагировать на позывы тошноты. Из носа и глаз течет. «Это простуда», — уверял себя Стиви. Черт возьми, у него простуда, а его заперли, оставили гнить. Усевшись на койку, он подтянул колени к груди, вдавившись спиной в стену.

Он — Стиви Ниммонс. Величайший гитарист своего поколения. А его посадили в клетку, словно зверя, заперли и ушли. Неужели эти люди не знают, кто он такой? До каких высот поднялся?

Ему необходима доза. О господи, только одна маленькая Доза. Тогда он готов смеяться над всем этим.

Холодно. Чертовски холодно. Стиви натянул на себя одеяло и съежился под ним. Очень хочется пить. Во рту пересохло, даже слюны нет.

44