Лицо в темноте - Страница 46

— Заслуживаешь. А он разве не заслуживает того же самого? Оторвавшись от дивана, Бев прошла до окна и обратно.

Струйки дождя стекали по стеклу и напоминали прутья решетки.

— Я не собираюсь причинять ему боль. Пи Эм нужен кто-то именно сейчас. Как и мне. Что в этом плохого?

— Брайан, — просто ответил Джонно.

— Какое он имеет к этому отношение? Все давно закончилось.

Джонно медленно поднялся:

— Не хочу оскорбить тебя, называя лгуньей или дурой. Скажу лишь, что забочусь о тебе, о Пи Эм и о Брае. Меня также очень волнует судьба группы, то, что мы сделали, и то. что мы еще можем сделать.

— Я не Йоко Оно, — натянуто произнесла Бев. — И не встану между членами вашей драгоценной группы. Разве я когда-либо вставала? Разве смогу встать?

— Никогда. Возможно, ты просто не знала, как легко бы у тебя это получилось. Брайан никого так не любил, как тебя, Бев. Поверь, я знаю.

— Не говори мне этого.

Джонно хотел было продолжить, но тут оба услышали стук входной двери и быстрые шаги в коридоре.

— Бев! Бев! — В комнату ворвался Пи Эм в распахнутом мокром пальто. — Джонно, слава богу! Я только что услышал по радио про Стиви. В чем дело, черт возьми?

— Усаживайся, сынок, и я тебе расскажу.

Он любил ее так трогательно. Так нежно прикасался к ней. Мерцали свечи, огоньки плясали в темноте. Бев провела рукой по спине Пи Эм. Его слова, произнесенные шепотом, так приятны. Так просто отдавать ему себя, позволять его любви уносить тебя в неведомую даль.

Ей никогда не придется гадать, нужна ли она ему, будет ли нужна всегда. Рядом с ним ей никогда не придется лежать ночью без сна, тревожась, переживая. И она никогда не испытает того восторга единения и обладания любимым.

Она отдавала ему все, что могла, раскрываясь для него, допуская, даже приглашая его в себя. Ее тело не трепетало, как его, сердце не грозило вырваться из груди. Однако после мгновения экстаза приходила умиротворенность. И она чувствовала благодарность.

Но Бев знала, что такая простота не вечна. Он привлек ее к себе. Он любил ее спокойствие после занятий сексом, полную, даже изящную неподвижность ее тела.

Веки у нее опущены, мягкие губы чуть приоткрыты. Если бы он положил голову ей на грудь, то услышал бы размеренное биение сердца.

Иногда они вот так лежали и разговаривали. С женой он не разговаривал ни разу за все семь лет. Они говорили о том, что произошло с ними за день, о событиях в мире. Или просто слушали радио, игравшее во время их занятия любовью. Они так и засыпали, спокойные, удовлетворенные. А утром он просыпался, изумляясь и радуясь, что она рядом.

Он повернул ее к себе лицом.

— Дело о разводе продвигается.

— Я рада, — сказала Бев, очнувшись от полудремы.

— Да?

— Конечно. Я знаю, как трудно тебе было в последнее время. Ты хочешь покончить со всем этим.

— Я сделал ошибку, женившись на Энджи. Но мне так хотелось иметь жену, дом, семью. Разумеется, жуткое сооружение в Беверли-Хиллз никогда не было домом, а у Энджи всегда находились отговорки, чтобы не заводить детей. Ну и к лучшему. Я так же не подходил ей, как и она мне.

— Ты несправедлив к себе. — Бев взяла его за руку.

— Нет, это правда. Для Энджи я был лишь ступенью карьеры. К сожалению, она не понимала, что я достаточно хорошо отношусь к ней и помог бы ей даже без официальной регистрации. Но мы кинулись друг к другу, а потом были слишком ленивы или слишком осторожны, чтобы расстаться. — Пи Эм взглянул на ее длинные и тонкие пальцы, сплетенные с его толстыми обрубками. — Теперь я отчетливо вижу свои ошибки. И больше не повторю их, если ты дашь мне шанс, Бев.

Она испуганно вздрогнула, а его руки, на удивление сильные, обняли ее за плечи.

— Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, и знаю, что ошибки не будет.

Бев медлила с ответом. Ее сердце взбунтовалось против необходимости причинять боль Пи Эм.

— Не могу. Извини, я не могу.

Он смотрел в ее глаза, читая в них сожаление и едва уловимую горечь, от которой ему захотелось взвыть.

— Из-за Брайана, — произнес он упавшим голосом.

Бев собиралась кивнуть, но вдруг поняла, что ответ не столь уж очевиден.

— Нет, из-за меня. — Она встала с кровати, подхватив халат. — Я не могу расстаться с прошлым. Мне казалось, все позади, мне хотелось так думать. — В ее голосе послышалось сожаление. — С тобой я впервые за долгое-долгое время почувствовала себя счастливой. И впервые это позволило мне во всем разобраться.

— Ты по-прежнему любишь его.

— Да. Мне казалось, что, смирившись, я могу жить с тобой, с кем-то еще. Но ведь это я оттолкнула его.

— О чем ты говоришь?

— Разве ты не знал? — Она слабо улыбнулась. Теперь ей легко говорить с ним как с другом, а не как с любовником. — Конечно, он никогда бы не стал говорить об этом. Даже с тобой. После убийства Даррена я вычеркнула Брайана из своей жизни. Наказала его. И Эмму. Я причиняла ему боль, когда он больше всего нуждался во мне, винила его, потому что боялась винить себя.

— Господи, Бев, вам обоим не в чем себя винить.

— Не уверена. Я не позволяла Брайану переживать вместе со мной. И когда он страдал, когда мы оба страдали, я оттолкнула его. Он не бросал меня, Пи Эм. Это я бросила его. И бедную малышку Эмму. Думаю, каждый по-своему, мы оба бросили ее. Встреча с тобой, возможность быть рядом заставили меня осознать, что именно я сделала. С нами со всеми. Ты заслуживаешь лучшего, чем я, которая любит недостаточно и всегда будет сожалеть об этом.

— Я мог бы сделать тебя счастливой, Бев.

— Да, мог бы. — Она закрыла лицо руками. — Зато я не сделаю тебя счастливым, во всяком случае, надолго. Ты всегда будешь знать, что он был первым, и так, как я любила его, больше никого не полюблю.